Шёл 1914-ый год,
Уж грянет революция у нас в стране вот-вот.
В Хмельницке власть менялась почти что каждый день,
И Украиной правили все те, кому не лень.
«Петлюровцев» сменяли упрямые «Котовцы»,
«Будёновцев» прогнали нахальные «Махновцы».
Рабочий класс и Ленин восстание начали,
«Жить будем в коммунизме!» - они с трибун кричали.
Сопровождалось детство нехваткой, беднотой,
В 5 лет остался Саша без мамы… сиротой.
Ведь любят очень маму, все маленькие дети,
Без мамы очень трудно им жить на белом свете,
Мальчишка маму ждал, и долго в то не  верил,
Что навсегда за ней закрылись плотно  двери.
И кто теперь ребёнка по голове погладит?
И на свои колени с улыбкою посадит?
Ведь мамину опеку и добрую заботу,
Ни папа не заменит, ни посторонний кто - то.

Мы вряд ли узнаем кого он любил,
А в годы сиротства что ел и что пил,
Кто ему на ночь рассказывал сказки?
Плохо ребёнку без маминой ласки.
В речке Полтве с ребятнею плескался,
С горькой судьбой постепенно свыкался.
Жена у отца появилась вторая,
Уехал с ней в Канск, Красноярского края.
Есть информация - жил у родни,
Думаю, трудными были те дни.
В школе учился старательно очень,

Книги читать он любил днём и ночью.
Почерк корявый был с раннего детства,
Доктором стать он мечтал с малолетства.

Закончил 7  классов. Уехал к отцу,
В Канске с отцом стало легче  юнцу.
В Канске пошёл он на лесозавод.
Был нормировщик. И был счетовод,
Табельщик юный, и просто рабочий,
Был до работы ну очень охочий.
И на  вечернем рабфаке учился,
С рвением парень в учёбу включился.
Смог из бостона костюмчик купить,
В мединститут удалось поступить,
Кто был студентом в те  годы – поймёт,
Жизнь пред войной у студента не мёд.
Снова с папашей пришлось  разлучиться,
Стал он в Иркутске и жить, и учиться.
Хлеб и картошка – студента еда,
Сытым, не помнил себя никогда.
Мог святым воздухом даже питаться,
Если случалось без денег остаться.
Робко стипендию в френчик кладёт,
Тут же друзьям он долги раздаёт,
Денег хватает ну дней лишь на пять,
Просит в займы у девчонок опять.
Сколько возможно не спать и не есть?
Дня через два, вам не встать и не сесть,
А вот студенту частенько не спится,
Мог целый день и чайком обходиться.
Были порою «хвосты» после сессии ,
Но всё равно было в юности весело.

Их факультет назывался «лечебный»,
Ходят на практику в корпус врачебный,
И практикуются в анатомичке,
Нравятся парню уже медсестрички.
Смотрит уже на девчонок с восторгом,
В ВУЗе он  был вожаком и комсоргом.
Годы летят, институт за плечами.
Стал он дежурить и днём и ночами.
Год 41- ый . Война началась,
Практика парню кровавой далась.
Бал выпускной !!! И начало войны,
Горе большое для нашей страны.
Немец с Россией надумал сражаться,
Сколько же будет война продолжаться?
В Армию призван был парень в ЗАБВО,
Главным хирургом тут ставят его.
Эвакогоспиталь – мчат эшелоны,
На всю округу слёзы и стоны,
А по ступенькам крутым и покатым,
Носят израненных наших солдатов.
Разного  возраста, разных мастей,
С разных посёлков, со всех областей.
Красный полумесяц, красный крест,
Символ учредил Женевский Съезд,
Медикам эмблема дорога,
Защитит от подлого врага,
Даже враг не  бьёт, где красный крест.
Знает враг значенье этих мест.

Стол хирургический… Режет венгерца,
Ранен парнишка осколком был в сердце,
Мчат в Забайкалье телячьи вагоны,
Все гимнастёрки в крови, и погоны,
Вот рядового видать укачало,
Доктор его приголубил сначала,
"- Как же я буду работать без ног?"
- Слушай, боец, я  иначе не мог!
Кто - то в раздумьях никак не заснёт,
Кто - то тихонечко песню поёт,
Вечером сядут, мигает свеча,
Доктор повязку снимает с плеча,
Спорят порою бойцы горячо,
Кто- то тальянку возьмёт на плечо,
Смехом и плачем тальянка зальётся,
Кто не хромой,  сразу в танец сорвётся.
Эй, гармонист, заиграй веселей,
Доктор, нам спирта, по чарке налей!
Душу уныние точит и точит,
Кто ж умирать в 19 захочет?
«Мамочка, мама, меня убивают!»,
Так вот на  фронте частенько бывает,
Плакал солдатик от боли навзрыд,
Мать не узнает, сынок где зарыт.
Может быть это предутренний бред,
Умер не он, а по койке сосед.
Госпиталь был и в Петровском Заводе,
Саша работал и в  Нерчинске вроде.

С 42-го по 44-ый,
Наш Юхимович «калач» уж потёртый.
Был под Читу переброшен в Могзон,
Там был военный большой  гарнизон.
Снова летели в Могзон эшелоны,
А хлебных карточек наших талоны,
Были солдатикам - календарём,
Так пролетели года день   за днём.
Уж 30 лет, и пора бы жениться,
Тут подвернулась медичка - девица,
Ей 22 , вмиг сосватал он Лиду,
Очень пригожая девушка с виду.
А в 45-ом победа настала,
Наша страна от фашистов устала,
Станет народ города воскрешать,
Зав. Облздравом задачи решать.
Приказ: - «Юхимовича срочно назначу….
Хирургом и главным врачом в   Букачачу».